Обольщение журналиста - Страница 12

Рей вяло махнул рукой.

— Ну, что-нибудь вроде этого. Ты лучше меня знаешь, как такие дела делаются.

Дядюшка Гудвин, может быть, и самодур, любитель сорить деньгами, но было бы нечестно отнимать у него деньги, которые пропали по вине Рея, ставшего жертвой обмана. Он объяснит дяде, что Вилли вовсе не так сильно влип в эту любовную авантюру, как им казалось, и ему, Рею, пришлось силой заставить эту девицу вернуть деньги.

— Угу, понятно, — проворчал Барни. — Но тебе на самом деле удастся отнять эту сумму у означенной мисс Шеридан?

— Без сомнения, черт ее подери! — Так или иначе, он этого добьется. Но без широкой огласки, чтобы не стало известно, какие номера откалывает Гудвин Стентон. Да и сам Рей никоим образом не желал прослыть простофилей. — Но все должно быть проделано без шума, — предупредил он.

— Это понятно. Непонятно другое — как можно тихо отнять деньги у человека, в данном случае у этой дамочки?

— Это уже твоя забота. На то вы и юристы. Придумай что-нибудь.

Барни чуть не взорвался от возмущения.

— Меня поражает, как вроде бы разумные люди самым дурацким образом влипают в неприятности и надеются, что я их оттуда вытащу.

Рей усмехнулся.

— Но согласись, что за это мы и набиваем ваши карманы.

— Ну, может, и не набиваете, но, во всяком случае, даете заработать на жизнь мне и множеству моих коллег. Послушай, а может, тебе дешевле обойдется оставить ей эту зелень?

— Нет уж, пусть лучше деньги попадут к тебе в карман, чем в ее сумку.

— Подумай, Рей, тут не до шуток. Такие дела очень непросты и могут тянуться годами. — Он вздохнул. — Давай взглянем на проблему серьезно. Итак, ты заключил с этой женщиной контракт.

— Контракт?

— Письменное соглашение, составленное в точных, недвусмысленных терминах.

— Нет-нет, ничего письменного не было. Мы лишь…

— Понимаю, устное соглашение. Насколько я догадываюсь, вступающее в действие при определенных условиях.

— Совершенно верно. Она обещала не выходить замуж за Вилли, а я ей за это отстегнул четыреста тысяч долларов. — Он замолчал, увидев, с каким удивлением Барни вскинул брови. Рей очень не любил, когда его принимали за дурака. — Только не подумай, что я взял и отслюнил четыреста бумажек наличными. Я вручил ей подписанный чек. Ведь это же все-таки документ, его существование о чем-то говорит, не правда ли? — запинаясь, пробормотал он.

— Спокойно, Рей, спокойно. Устный контракт с точки зрения закона тоже связывает стороны. И если тут имело место надувательство, то есть одна сторона с заранее обдуманным намерением обманула другую сторону… — Он протянул руку и достал с полки толстый том. — Вот тут имеется прецедент, когда за аналогичный обман мошенника посадили за решетку…

— Нет! Обожди, — поспешно остановил его Рей. От одной мысли, что эту девчонку, с ее невинной мордашкой и манящими синими глазами, бросят в камеру к гнусным, грязным тварям, ему стало не по себе. Нет, так далеко заходить он не хотел. — Послушай, Барни, мне-то какой прок, если ее засадят в тюрьму? Мне от нее нужны деньги и больше ничего. Скажи ей, что, если она не возвратит мне всю сумму, мы… мы разоблачим ее.

Адвокат усмехнулся.

— Это все равно, что угрожать кролику сослать его на капустное поле. По своему опыту могу тебе сказать, что дамы такого, хм… сорта обожают участвовать в публичных скандалах, быть героинями газетных сплетен и тому подобное. Это способствует их… как бы это сказать точнее… их карьерному взлету.

Рей уставился на Барни, испытывая в душе горькое разочарование.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать. Будь я проклят, если мне нужна огласка этого дела. К тому же, согласно устной договоренности, эта мисс обязалась держать язык за зубами. Дядя Гудвин особо требовал, чтобы все было проделано тихо.

— Понятно. — Барни снял очки. — Значит так. Ты не хочешь упечь ее в тюрьму, ты не желаешь никакой огласки. Согласись, дружище, что при таких условиях трудновато бороться за интересы клиента, — Губы его изогнулись в иронической улыбке. — Наверняка ты вскоре выдвинешь третье условие — чтобы деньги остались у нее, а?

* * *

Как только вечером во вторник Дениза вошла в бар Трэвиса — у нее было дело к Сьюзи, — к ней подошел человек в ярком клетчатом пиджаке и осведомился:

— Вы мисс Шерри Шеридан?

— Да, — подтвердила она.

К ней не впервые вот так подходили мужчины: иные желали пригласить ее на разовое выступление в какой-нибудь клуб по конкретному случаю — допустим, юбилей фирмы, другие — подписать ангажемент на длительный срок для выступлений на своей эстраде.

— Извините, — сказала она, — но сейчас я временно ангажементов не принимаю.

Кажется, его позабавил такой ответ.

— Этот ангажемент вы примете. — Он усмехнулся и сунул ей в руку конверт.

Когда дверь за ним захлопнулась, Дениза взглянула на конверт. Он был фирменный, с грифом какой-то юридической конторы. Холодок пробежал по ее позвоночнику, и все же она решительно вскрыла конверт. Содержащееся в нем уведомление угрожало ей судебным разбирательством и принудительным приводом в суд, если в течение тридцати дней она не вернет истцу нижеупомянутую сумму, полученную у него путем обмана. Далее казенным языком с многочисленными словечками типа «вышеупомянутая» и «нижеперечисленные» утверждалось, что она, заключив устный контракт, получила от потерпевшего чек на четыреста тысяч долларов, каковые ей были даны под ее обязательство расторгнуть помолвку с мистером Вильямом Стентоном. Поскольку таковой помолвки фактически не существовало, следовательно, и данное ею обязательство о расторжении не имеет юридического значения, а значит, и весь контракт самоликвидируется и законной силой не обладает. Исходя из вышеизложенного, ей надлежит безотлагательно вернуть истцу выданную им в порядке аванса сумму. В случае неисполнения вышеозначенного требования в течение тридцати дней она будет предана суду за мошенничество. Подпись: Барни Шелтон.